Сложна ли китайская грамота рассказал преподаватель и переводчик из Йошкар-Олы Кирилл Маркелов

10 февраля 2024 года ценители восточной культуры по всему миру праздновали китайский Новый год, или – если называть его правильно – Праздник Весны. Газета «Йошкар-Ола» побеседовала с преподавателем и переводчиком Кириллом Маркеловым о жизни в Поднебесной, «подводных камнях» китайского языка и мотивации к обучению.

– Кирилл, расскажите, пожалуйста, с чего начался Ваш путь в мир китайского языка?

– После выпуска из школы в 2012 году у меня был выбор: поступать на программиста или попробовать выучить что-то новое, необычное. Мой отец занимался бизнесом и налаживал связи с Китаем. Родители тогда предложили попробовать поступить в университет в Гуанчжоу на переводческое отделение: после такого образования я смог бы помогать отцу в бизнесе и развиваться дальше со знанием китайского языка. В первый раз я поехал в Китай, чтобы посмотреть, подходит ли мне жизнь там. Вернулся в Йошкар-Олу под впечатлением: понравилось постоянное движение, кипучая жизнь. И уже без колебаний поехал поступать.

– Это было Ваше первое сознательное путешествие?

– Сознательное, взрослое – да. Ребёнком я был в Турции, но впечатления от Китая затмили всё. Тогда, 10 лет назад, о Китае практически ничего не знали, и было очень престижно учиться там, повод для гордости родителям. А мне было очень интересно: всё было настолько необычно, что новые впечатления были буквально от самых простых вещей и даже от самого факта жизни в мегаполисе.

– Каким было Ваше первое впечатление от Китая?

– Поскольку приехал я на юг Поднебесной, в Гуанчжоу, то первое впечатление – жара, конечно. Тропический климат, жара и влажность. И от этого казалось, что над землёй висит прозрачная движущаяся дымка, как мираж. Это меня поразило: сначала показалось, что в глазах троится.

– А первое впечатление от китайского языка связано ещё с Йошкар-Олой или уже с Гуанчжоу?

– С Гуанчжоу. До этого я о китайском языке ничего не знал: у него ещё не было такой популярности, и онлайн-обучение тоже ещё зарождалось. За плечами у меня был только школьный английский, но тут сказался языковой барьер. Правда, для жизни в Китае английский не очень помогал: кроме преподавателей, мало кто на нём говорил. Чтобы не потеряться на улице, найти самое необходимое, нужен был китайский. Первые месяцы в Китае мне приходилось изъясняться жестами, и было очень трудно. Правда, иногда мне везло на местных жителей, которые работали с ребятами из России и говорили по-русски, но их было немного.

– Самое сложное в таком выживании было…

– Не умереть с голоду (смеётся). Все указатели, вывески – всё было на китайском. И ориентироваться нужно было по традиционным надписям, которые, к тому же, были написаны сверху вниз. В общем, даже доехать куда-то на автобусе – это уже был сильный стресс.

– Как Вы с ним справлялись?

– Понемногу. Заводил знакомства, подтягивал английский, чтобы общаться с другими иностранцами, учил и сразу же применял первые китайские фразы. Мне приходилось преодолевать стеснительность, но все сложности стоили конечной цели – я начал более-менее уверенно говорить на китайском через полгода. Почувствовал себя свободно, барьер сломался.

– Вы помните своё первое занятие по китайскому языку?

– Самое первое – нет, а общее впечатление, конечно, осталось. В обучении помогало ещё и то, что в моём классе было много ребят из стран СНГ: Таджикистана, Узбекистана, Казахстана, несколько человек из России. Если кто-то что-то не понимал, мы друг другу переводили, исправляли ошибки. И справлялись.

– А какой аспект китайского был для Вас самым сложным?

– Наверное, произношение. Иногда было не совсем понятно, как произносить определённое слово или фразу. Мне иногда казалось, что говорю правильно, но оказывалось, что нет: меня не понимают. И спросить, кроме учителя на классе, некого: у каждого своя версия произношения. И здесь снова помогла практика с местными жителями. Главная задача была в том, чтобы собеседник меня понял. И чем чаще я пытался, тем чаще получалось.

– И в Китае Вы прожили… Как долго?

– Пять лет, включая языковые курсы и само обучение (два года бакалавриата). Можно закончить образование в Китае и быстрее, если заранее сдать экзамен на знание языка – HSK – не ниже четвёртого-пятого уровней.

– А такие примеры есть?

– Есть. Одна из моих учениц получила пятый HSK практически сразу после четвёртого, подготовившись за три года. Другая ученица в этом учебном году получила грант на обучение в университете в Китае, сдав четвёртый уровень экзамена на высокие баллы. Я очень радуюсь их успехам. Изучение китайского – это хобби, которое отнимает много сил и времени. И если действительно интересоваться этим языком, прогресс будет очевиден для всех.

– Значит, заинтересовать ученика – это главное?

– Для меня – да. Если, например, ребёнок занимается без желания, потому что так захотели родители, я стараюсь увлечь китайским его самого, найти подход. Чаще всего это получается. Хотя в начале преподавания я совсем не видел себя учителем.

– А чем хотели заниматься?

– Переводом. Бизнесом. А в преподавание китайского пришел случайно, подменив коллегу на занятии с группой детей. Я страшно волновался, было даже непривычно представляться именем и отчеством. Но мы с ребятами нашли общий язык, уроки понравились и мне, и ученикам, и родителям. А потом меня пригласили преподавать. Хотя перевод я тоже практикую ещё с Гуанчжоу.

– Учить китайский язык сложно? Это миф?

– Нет, не миф. Это действительно сложно: непривычные иероглифы, тоны, грамматика. Но если вы готовы посвящать китайскому несколько часов своего времени в неделю, практиковаться регулярно и не прерываться надолго, у вас всё получится. Главное – желание.

Альмира Ахмедзянова, фото героя рубрики.