Йошкар-Ола в 1998 году: На тонущем «Титанике»

В череде постсоветских лет 1998 год точно не забудется и не потеряется в памяти россиян, узнавших, что такое «дефолт» и «ГКО», вставших перед проблемами импортозамещения и переживших две смены правительства.

Опустели магазины с дорогими товарами, модные бутики и автосалоны. Доллар вырос по отношению к российскому рублю более чем в 3 раза. Те, кто планировал свой отдых за границей в «бархатный» сезон, вынуждены были остаться дома. Пирамида краткосрочных государственных казначейских обязательств (ГКО) погребла под собой правительство Сергея Кириенко и тысячи предпринимателей, почти что в одночасье потерявших свой бизнес. Эту дату 17 августа, по-видимому, внесут в учебники отечественной истории, настолько силён был шок в России от неспособности государства оплатить собственные обязательства. В сентябре в Марий Эл был запрещён вывоз продовольствия за пределы республики. Ценники в магазинах меняли чуть ли не еженедельно. Всё это мы когда-то проходили в начале 90-ых. Неудивительно, что вышедший тогда же на экраны американский блокбастер «Титаник» стал словно символом того года.

Тонущий в холодной Атлантике чудо-дворец, корабль-гигант «Титаник» отвечал чувствам зрителей, в реальной жизни испытавших шок и воспринявших события после 17 августа как землетрясение в экономической и политической жизни. Заговорили о необходимости отставки Ельцина.

Убийство Галины Старовойтовой, политика, сделавшего себе имя в 1989-1991 годах, прозвучало как похоронный звон по поколению «демократов», снискавших популярность в телетрансляциях съездов депутатов.

А начинался год в обстановке гламурности и культа потребления. Популярность приобрёл круглосуточный фастфуд.

Хотя были и «звоночки». В ночь на 21 июня над Москвой пронёсся сильнейший ураган. Перезахоронение останков царской семьи, расстрелянной в Екатеринбурге в ночь на 17 июля 1918 года, в усыпальнице российских императоров в Петербурге также можно счесть за плохую примету. Всегда считалось, что беспокоить человеческие останки небезопасно.

В Марий Эл в этом году был настоящий урожай всевозможных фестивалей, форумов и симпозиумов.

Театральная Йошкар-Ола в Международный день театра получила «Золотую пальмовую ветвь» (Сан-Ремо, Италия). Марийский театр имени Шкетана был отмечен почётной наградой вместе с 34 российскими театрами.

В апреле марийская столица приняла III Международный фестиваль оперного и балетного искусства. Даже дефолт не помешал проведению в октябре в Йошкар-Оле III фестиваля Международной ассоциации российских театров. В. Кислицын придавал большое значение публичной политике, и вопросы собственного престижа и политического веса республики значили для него ничуть не меньше экономики.

В течение года Вячеслав Александрович 20 мая в Кремле подписывает Договор с федеральной властью о разграничении полномочий между Центром и республикой. Вскоре после этого он совершил визит в Венгрию. 27 октября состоялся визит марийского президента в Республику Башкортостан, в ходе которого был подписан ряд межреспубликанских документов.

В конце года с подачи президента, благоволившего спортсменам, торжественно отметили 75-летие марийского спорта.

В 1998 году в Марий Эл появляется собственное казачество в составе Волжского казачьего войска. Начал свою деятельность Конгресс интеллигенции РМЭ. В конце основано марийское отделение организации «Россия молодая». Не комсомол, конечно, но потребность политиков во влиянии на молодёжь такова, что структуры подобного типа начинают плодиться, причём под патронажем КПРФ появляется российский комсомол. Ветераны ВЛКСМ отметили 80-летие своей организации.

Финно-угорское движение находит своё выражение в симпозиуме «Финно-угорский мир и XXI век». Впервые 10 декабря в республике отметили День марийской письменности.

98-й год для нас был иным, чем для Запада, занятым скандалом вокруг президента США Билла Клинтона со стажёркой Моникой Левински, чемпионатом мира по футболу во Франции и азиатским финансовым кризисом, пронёсшимся в Юго-Восточной Азии. Но последствия нашего кризиса и дефолта имели куда большее значение, так как открылись предпосылки для смены российского политического пейзажа. Ныне мы воочию наблюдаем процесс того, как Россия пошла своим путём, строя дорогу в многополярном мире. Всё как в песне одного из бардов: «Конец – это то же начало». Тогда-то и впервые, быть может, почувствовали: мы – иные, мы – другие.

Василий ВОСТРИКОВ, кандидат исторических наук