Операция «Мечта» / "Учишься обходиться без еды, воды и туалета": операционная сестра из Марий Эл рассказала о девятичасовом хирургическом вмешательстве

Операционная медсестра из Йошкар-Олы рассказала о рекордной по длительности, девятичасовой операции, поделилась, какую роль играет в ее работе интуиция и почему она "не верит" сериалу "Склифосовский".

В профессию Ирина Николаевна Чекулаева пришла 35 лет назад. Еще с детства она, наблюдая за мамой – фельдшером в детском саду, решила связать жизнь с медициной. Прививки, столик со шприцами и медикаментами ее, в отличие от большинства малышей, не пугали, а даже привлекали. А когда ее папа лежал в больнице после удаления аппендицита, девочка с восторгом ходила по хирургическому отделению, и вывеска «операционный блок» вызывала у нее неподдельный интерес.

Первое время после медучилища Ирина проработала в Госпитале ветеранов войн - хоть и в хирургическом отдалении, да не по желаемой специальности – и решила самостоятельно творить судьбу.

- Пошла на прием к медсестре Республиканской больницы Зое Вдовиной и попросилась в операционное отделение. Пока вакансии не было, работала медсестрой в общем отделении. После практики она меня и определила в операционную, -  вспоминает Ирина Николаевна.

Для каждой операции составляется определенный перечень инструментов, с которым она быстро научилась работать. Хирурги молоденькую операционную медсестричку уже знали, сработались во время учебной практики. И хоть первое время информация лилась дождем, она понимала, что со всем справится.

- Первая операция была на паховую грыжу с хирургом Качмашевым без ассистента. Держу нужные крючочки, а он мне вдруг говорит: «Ирин, вяжи!»  Я пугаюсь: не умею же, хирургические узлы! Он мне: «Вяжи. Научишься!». Руки трясутся от волнения, а внутри счастье, что мне доверили такое дело! - смеется Чекулаева. – Сейчас они мне даже дают зашивать кожу.

Операционной медсестре сейчас приходится работать за ассистента хирурга, но перепрофилироваться на новую специальность Ирина Николаевна никогда не стремилась. «Себя определила»,  - объясняет она.

- Обычно у нас по четыре-пять операций в день, самая долгая выпала на декабрь прошлого года, была резекция печени, работали с хирургом 9 часов. Мне интересно, потому что операция не «на потоке», нестандартная, - вспоминает моя собеседница. – Не уставать – уже дело привычки, учишься обходиться без еды, воды и туалета на время операции.

Ирина Чекулаева работает в двух операционных и участвует в двух видах хирургического вмешательства:  полостном (на животе, на печени, на желудке и т.д.) и на эндовидеостойке (малотравматичные лапароскопические, с помощью аппаратуры). Признается: раньше работать было легче, потому что чувствовалась нехватка кадров.

Перед новыми операциями Ирина Чекулаева старается настроиться. С вечера осматривает шовный и перевязочный материал, расходники вроде белья и перчаток, инструменты, проверяет документы, морально собирается с силами.

- Волнительно, когда операцию постоянно откладывают. Был случай: сначала хирург не мог прийти из-за болезни, потом у пациента нашли нового паразита в печени. И вот я готовлюсь перед назначенной датой, а санитарка говорит: «Ну что вы, Ирина Николаевна, подумаешь, печень отрежут и все!» - для нее это было чем-то обыденным, - смеется она.

- Когда работаешь изо дня в день со ставшими привычными операциями, уже не переживаешь. Когда закончилась та первая трехчасовая операция по удалению грыжи, врачи меня спрашивали: ну что, понравилось? А как мне может не нравиться, если новое вызывает интерес? Уже не чувствуешь усталости, любопытство берет верх. Даже когда пациенты просыпаются на хирургическом столе и слышат «Приятных снов! Расскажите потом, что приснилось» перед тем, как им введут лекарство. Анестезиологи обычно спокойно говорят: «Подумайте о чем-то хорошем».

После операции медсестра идет заниматься привычными вещами – обработкой инструментов, подготовкой ко следующему пациенту. Не могла я не спросить, случалось ли терять какой-нибудь инструмент до или после хирургического вмешательства?

- Когда только появилась лапароскопия, инструменты закупались в единственном экземпляре, и это учило нас ответственности. Для полостных операций вели подсчет салфеток, наблюдали, чтобы ничего в рану не попало. - вспоминает Ирина Николаевна. - Гинекологи раньше очень любили подшучивать над молодыми медсестрами. Возьмут салфетку в руку, зажмут и просят посчитать, сколько на столе осталось. Говоришь, что не хватает одной, пересчитываешь заново, только потом признаются.

Вспомнился моей собеседнице случай, когда хирург зашивал рану, а она недосчиталась одной салфетки. Сказала врачу, а тот требует пересчитать - и явно не проверка!

- У меня по коже мурашки. Рана на пациенте все меньше и меньше, а у меня салфетки не хватает! Испугалась, требую у хирурга проверить: вдруг в животе забыли! И хоть я тогда только начинала работать, послушал меня, поверил и… оказалось, я была права. С тех пор у меня появилась какая-то интуиция на похожие моменты, - удивляется Ирина Чекулаева.

Самый тревожный момент операции для Ирины Николаевны  - вовсе не подсчет инструментов, а работа с пациентом с кровотечением. Даже, скорее, ответственный, потому что многое зависит от скорости реакции. А самый радостный – слышать «Зашиваем» и «Конец операции».

Экстренные операции – курс молодого бойца для любой медсестры. По словам Ирины, когда она работала в одиночку, без помощи второй медсестры, вызывать могли в любое время. Уже сидя в машине, она прокручивала список нужного для процедуры и готовилась сразу ко всем исходам. Внешнему спокойствию медсестер и хирургов можно только позавидовать, ведь им приходилось оперировать преступников, находясь в одном помещении с охраной. Психологически это было непросто.

- Смотрю новый сезон «Склифосовского» и понимаю, что мне завтра на примерно такую же работу, - смеется она. - Конечно, сопоставляю реальность и кино! Видишь наигранность, стерильность – не стерильность в кадре – это профессиональное. С удовольствием посмотрела «Вызов» в кино. С мужем сидели и обсуждали, что вот, прямо как у нас, та же лапароскопия, все свое, родное!

Вне работы медицинский опыт, к счастью, не пригождался, максимум, требовалось обработать порез. В студенческие годы дома всегда делилась историями, какие операции были и как они прошли. Родные нередко со смехом осекали ее: хватит, за обеденным столом же сидим! А сейчас замечает, что шестилетняя внучка запоминает ее слова и невольно копирует бабушку.

- Ну, какая сегодня операция была?

  – Холицистическая лапароскопия. 

– Ну что вы все желчный пузырь да желчный пузырь удаляете?  - со смехом цитирует слова девочки Ирина Николаевна. 

– Иногда просит: погладь мне позвоночную кость, и боковые не забудь с затылочными! Мы с ней читали книгу «Как устроен человек», и я понимаю, что ей это все интересно. Но говорить, что внучка мечтает медиком стать, пока рано (смеется – прим.авт .).

А недавно в "Марийской правде"  Доктор из Марий Эл рассказала, как будущим маме и папе подготовиться к рождению ребенка .